Бывает, попробуешь кофе, и понимаешь – оно… Ивар Калныньш. Реклама какого-то кофе.
Отправляясь в Москву на день рождения Булгакова, я планировал посетить пару местечек помимо булгаковской программы. Например, мне было очень любопытно заглянуть в кафе, которое содержит Артемий Лебедев, и заказать там кофе. Зачем же? Из любопытства.
Об отношении Артемия Андреевича Лебедева к кофе мне было известно две вещи:
§1. Лебедев ратует за то, что слово «кофе» должно употребляться исключительно в среднем роде (в чем я с ним категорически не согласен: мне вообще не нравятся тенденции такого рода – когда правила русского языка меняют, приспосабливая его к неграмотной части населения. Но мы сейчас не обо мне).
§2. Лебедев верит, что ни в одном заведении России не подают приличный (Лебедев уверен, что «приличное») кофе. Поэтому, наверное, Артемий Андреевич (сам страстный любитель кофе) и организовал собственное кафе, где этот благородный напиток должен готовиться правильно и вкусно. Собственно, последний тезис мне и было интересно проверить.
Предвосхищая ваши вопросы: нет, самого Лебедева мы не встретили («мы» – потому что компанию в путешествии мне составила Оля). Впрочем, мы были близки к этому: вечером следующего дня мы неожиданно наткнулись на его машину – где бы вы думали? На Патриарших прудах.
Но мы говорим о вечере нашего первого московского дня. Итак, прибыв в Москву, заглянув в булгаковский музей и сообщив там, что вот они мы, выкупив билеты на экскурсии, мы от булгаковского дома отправились разыскивать это самое кафе с этим самым кофе.
Позвольте мне на полминуты отвлечься и показать вам, мимо какого замечательного особняка лежал наш путь:
Мы не смогли просто пройти мимо него, и остановились полюбоваться на его чудесную готическую архитектуру. К сожалению, нам не удалось узнать у проходящих мимо людей, что это за здание: улица была почти пуста, а единственная группка прохожих сама была занята обсуждением этого вопроса. Так ничего и не узнав о доме, мы двинулись дальше искать кафе.
Кафе оказалось очень тесным, и поэтому показалось мне чрезвычайно уютным. Столиков там не наберется и десятка, причем все они не похожи друг на друга: один накрыт плотной пестрой скатертью, другой – голый деревянный резной, третий такой крохотный, что поставить на него удастся разве что кофейную чашку. А еще можно примоститься у подоконника и в окошко наблюдать за проходящими мимо.
Одна из стен сплошь покрыта посланиями, оставленными гостями кафе. К доске прикноплены самые разные бумажки: отзывы, вопросы, рисунки, размышления о жизни, реклама, чьи-то визитки, фотографии.
Публика в кафе попадается соответствующая: как правило, молодые неформальные и очень позитивные люди. Например, минут через двадцать после того, как мы устроились за единственным свободным столиком, некая девушка за руку привела к нам своего молодого человека с тем, чтобы обсудить, нужно ли ему обстригать длинные волосы. Под его печальным взором мы дружно решили, что этого делать ни в коем случае нельзя.
Кстати, раз уж мы заговорили о москвичах. Все люди, встреченные нами в Москве, как в этот приезд, так и раньше, все без исключения оказывались вежливыми, милыми и приветливыми людьми. Не понимаю, почему о них принято говорить как о высокомерных снобах, презрительно относящихся к приезжим? Когда мы спрашивали, как пройти куда-то, нам всегда подробно объясняли дорогу. Бывало даже так: стоило нам достать карту, и к нам уже подходит любезная дама с вопросом «Вам помочь?». И у кого после этого повернется язык назвать москвичей недружелюбными?
Отвлекусь еще раз (чувствуете, это уже отвлечение второго порядка. Как у Шахерезады). Так вот, в самый первый наш приезд Крик довел нас от Третьяковской галереи до Арбата, не зная дороги, таким образом: он подходил к первому попавшемуся человеку и просил его указать, в какой стороне находится Арбат. Затем он двигался в указанном направлении до второго первого попавшегося человека, и история повторялась. Дошли меньше, чем за час.
Но вернемся в кафе.
Сам я кофе не пью (что вообще люди находят в этой горькой бурде?!), но упустить возможность продегустировать расхваленный (в основном, самим Лебедевым) напиток я никак не мог. Я дегустировал кофе Олей.
Увы, в результате можно заключить, что ничем особенным кофе Лебедева не отличается. Нет, он неплох, но не более того. Так что если Артемию Андреевичу угодно именовать кофе в среднем роде, его заведение не противоречит этому.
Но в остальном кафе и в самом деле неплохое. Позади нас оказалось окно, завешенное глухой материей, создающей уютный полумрак. На подоконнике лежала толстенькая книга – лебедевское «Ководство». Мелочь, а приятно: можно за кружкой кофе полистать интересную книжку (вообще, именно подобные мелочи формируют стиль заведения). Благодаря коротким, не связанным между собой главкам можно открыть книгу на любой странице и тут же начать читать.
Читать хорошо изданные книги – это вообще огромное удовольствие. Книга, оказавшаяся у меня в руках, была, пожалуй, в этом отношении идеальна: толстая, увесистая, с прекрасной типографикой и широченными полями, и, конечно, с картинками. Честное слово, когда держишь такую книгу в руках, уже совершенно не важно, что именно в ней написано.
На прощание Оля предложила поиграть в свою любимую игру: погадать по книге. Это значит, что тебе нужно загадать число, раскрыть книгу на соответствующей странице и попытаться понять, что означает применительно к тебе открывшийся текст. Уже полностью погруженный в волшебную атмосферу предвкушения грядущего торжества, я назвал первое пришедшее мне на ум булгаковское число: пусть это будет триста два – номер дома, где остановилась шайка Воланда. Оля открыла «Ководство» на 302-й странице. С листа на нас глядел крупный заголовок: «Дримскамтру». Стопроцентное попадание! Наконец-то попасть в Москву на день рождения Булгакова для меня еще какое dreams come true!
Отчет о дальнейшем скоро будет.