Посмотрите на этот портрет: кто на нем изображен?
Даже если вы никогда раньше не видели этого рисунка, узнать человека вам не составило никакого труда. Изогнутая трубка и клетчатая шляпа не дают особого простора для толкований: разумеется, это мистер Шерлок Холмс, скажете вы. Что ж, тем интересней вам будет узнать, что на самом деле у самого знаменитого персонажа Артура Конан Дойля не было ни такой трубки, ни такой шляпы.
Да, как ни удивительно, нигде в детективах Конан Дойля не упоминается ни то, ни другое. Как же случилось, что оба эти аксессуара сегодня прочно и неразрывно ассоциируются с совершенно конкретным сыщиком?
Выяснить это несложно – задача на одну трубку, как сказал бы сам мистер Холмс. С трубки давайте и начнем.
Кстати, в качестве общеобразовательного лирического отступления: трубка была отнюдь не единственным, что курил сыщик с Бейкер-стрит. Он, по правде говоря, курил вообще всё, что курилось. Охотно употреблял крепкие папиросы. Пачками изводил сигареты. Со вкусом затягивался сигарами. Предпочтение, впрочем, он действительно отдавал трубке.
Обычно его любимицей была небольшая глиняная трубка. Однако же под настроение мог сменить ее на длинную трубку вишневого дерева. А однажды в лондонском притоне Ватсон даже застукал его с маленькой металлической трубкой для курения опиума (Холмс отговорился нуждами расследования, но мы-то знаем его страсть к расширению сознания и пренебрежение к собственному здоровью). Но вот что примечательно: среди всего многообразия холмсовых трубок не было ни одной той самой, изогнутой привычным нам образом.
Как же изогнутая трубка стала неотъемлемой частью образа великого сыщика?
Это произошло в самом конце девятнадцатого века – уже после гибели Холмса в пучине Рейхенбахского водопада, но еще до его благополучного воскрешения из мертвых. Предприимчивый Конан Дойль решил: то, что он собственными руками угробил любимца читателей, еще отнюдь не значит, что на этом герое нельзя зарабатывать и дальше. Говорим об этом без капли осуждения, поскольку расчет писателя полностью совпал с желаниями простых любителей детективов: следствием меркантильности автора (ох, ну ладно, пусть будет – следствием его любви к искусству) явилось то, что в 1899 году почтенная публика смогла увидеть своего кумира воочию. Поскольку кинематограф делал тогда лишь первые шаги, популярный герой явился перед благодарными зрителями не на кинопленке, а на театральной сцене: Конан Дойль написал пьесу под нетривиальным названием «Шерлок Холмс».
Заглавного героя посчастливилось играть Уильяму Жиллетту – вот он-то и дополнил имидж Холмса искомой трубкой. Причина смены реквизита оказалась проста: с трубкой изогнутой формы актеру просто-напросто было удобней говорить, не вынимая ее изо рта.
Такой трубке актер остался верен аж до 1916 года, когда, наконец, одним из первых смог сыграть Холмса и в кино. Видимо, образ, им воплощенный, оказался достаточно ярок, чтобы на долгие годы всем запомнилось: правильный Шерлок Холмс должен курить именно такую трубку.
А вот другая картинка: здесь Жиллетт уже без трубки, но с другим неотъемлемым аксессуаром: характерной шляпой с двумя козырьками (один спереди, другой сзади) и завязанными на темени ушами. А ее-то зачем нахлобучил актер, чем ему не угодила самая обычная шляпа с полями, которую обычно и носил Холмс? Тем и не угодила, что давно перестала ассоциироваться с сыщиком, уступив свои позиции в сознании зрителя этой кепке-ушанке.
Да-да, снова та же история: нигде у Конан Дойля Холмс не носит такого головного убора (который, к слову, называется «deerstalker hat» – у нас это обычно переводят как «шляпа охотника на оленей»).
Нет, строго говоря, в одном рассказе действительно упоминается что-то подобное: отправляясь за город, Холмс надевает «ear-flapped travelling cap» – этакую дорожную шапку-ушехлопку (или, если угодно, шлёпоушку), которая, правда, в русском переводе превратилась в обычный дорожный картуз. Может быть, писатель и имел в виду нашу оленью шляпу, но поручиться нельзя.
Как бы там ни было, любимым головным убором Холмса такая шляпа быть никак не могла: это типично загородный предмет гардероба, в котором можно путешествовать по долинам и по взгорьям, но разгуливать в городе и тем более делать визиты в приличные дома для джентльмена совершенно немыслимо. Все равно что носить смокинг с болотными сапогами.
Разумеется, будучи истиным джентльменом, Шерлок Холмс не мог этого не знать. Не мог этого не знать и художник Сидни Пэджет, выполнивший классические иллюстрации к рассказам Конан Дойля. А между тем именно он впервые и изобразил детектива в этой шляпе. Только вот Холмс на его рисунке как раз отправляется за город, а значит, вполне может позволить себе одеться соответствующим образом.
Беда в том, что прочие иллюстраторы были, видимо, далеко не так искушены в вопросах английской моды. Причудливая шапка пришлась им по вкусу, и на их картинках несчастный Холмс был обречен таскать ее где ни попадя, даже являясь в самое высшее общество. Однако читателям (а потом и кинозрителям) оленья шляпа запомнилась и полюбилась, так что отказываться от нее пока никто не собирается.
Кстати, создатели весьма клевого сериала «Шерлок», действие которого происходит в наши дни, смачно оттоптались на этом (как, впрочем, и на прочих холмсовых стереотипах): благодаря нелепой случайности современный Холмс, скрываясь от папарацци, нахлобучивает первую попавшуюся в театральной гримерке шляпу, но попадает в таком виде на фото и тоже становится неразрывно связан в сознании обывателей с этим головным убором. К немалому, надо сказать, своему раздражению.