×

Вы используете браузер Internet Explorer, да еще такой старый – это в двадцать первом-то веке! Ради бога, скачайте какой-нибудь нормальный браузер: Chrome, Firefox или Opera. Решите остаться со своим старым браузером – сами виноваты: им не поддерживаются многие функции этого сайта. Да и не только этого.

15 мая 2008

Сбылась мечта идиота, или Так вот ты какой, дом Эльпит-Рабкоммуна!

Так было. Каждый вечер мышасто-серая пятиэтажная громада загоралась сто семидесятью окнами на асфальтированный двор с каменной девушкой у фонтана. И зеленоликая, немая, обнаженная, с кувшином на плече, все лето гляделась томно в кругло-бездонное зеркало. Зимой же снежный венец ложился на взбитые каменные волосы. На гигантском гладком полукруге у подъездов ежевечерно клокотали и содрогались машины, на кончиках оглоблей лихачей сияли фонарики-сударики. Ах, до чего был известный дом. Шикарный дом Эльпит... М. Булгаков, «№13 - Дом Эльпит-Рабкоммуна»
Дом Пигита (в рассказе Булгакова – дом Эльпит

Попасть в этот дом я мечтал многие годы. Пожалуй, с того самого момента, как узнал, что он и в самом деле существует на свете, а не только на страницах книг. За сто лет он сильно изменился. Исчезла девушка у фонтана. Исчез и фонтан в середине уютного дворика, окруженного со всех четырех сторон стенами дома. Да и сам дом перестраивался бессчетное число раз – сейчас и не скажешь, вправду ли когда-то были тут лифты или это плод воображения самого знаменитого жильца, рассказавшего об этом доме миру. Знаменитостей, к слову сказать, дом повидал на своем веку предостаточно. Именно тут родился знаменитый «Бубновый валет» – творческое объединение московских художников, ставшее салоном московской творческой интеллигенции. В этом доме бывали Федор Шаляпин, Алексей Толстой, Борис Пастернак, Самуил Маршак, Андрей Белый, Всеволод Мейерхольд… Именно здесь впервые увиделись, а затем и полюбили друг друга Сергей Есенин и Айседора Дункан. Здесь знакомые приютили Фани Каплан до ее покушения на Ленина. Здесь… всего и не упомнишь.

После революции из дома выселили классово чуждый элемент (читай – законных жильцов), и организовали рабочую коммуну, призванную воспитывать в пролетариате дух коллективизма: «все жили вровень, скромно так, система коридорная – на двадцать восемь комнаток всего одна уборная», как пел Высоцкий (тоже, кстати сказать, любивший бывать здесь). По сути, вся та тьма коммуналок, заполнивших Советский Союз, началась с этого дома. Мог ли я знать десять лет назад, приходя в коммунальную квартиру моей бабушки, что когда-нибудь познакомлюсь с родоначальницей таких рабкоммун…

Однако же меня тянуло туда по другой причине: именно в этом доме расположена знаменитая «нехорошая квартира» - квартира номер пятьдесят, ставшая первым московским приютом Михаила Афанасьевича Булгакова.

Часть первая. Булгаковский домъ

Доехать на метро до станции «Маяковская». Спуститься по Садовой в сторону Нового Арбата и, дойдя до дома номер десять, свернуть под жестяную табличку «302 бис. Музей "Булгаковский дом"». Пройти подворотню, украшенную гравюрами Павла Оринянского, и оказаться в уютном, закрытом со всех сторон дворике. Улыбнуться и сказать себе: «Сбылась мечта идиота!»

Лирическое отступление
302-бис

Кстати, а почему Булгаков дал такой странный номер дому, где квартировала воландовская шайка? Если сложить цифры номера 302 и удвоить результат (помним, что в конце «бис»?), то получим десять – настоящий номер дома на Садовой. И это, заметьте, за семьдесят лет до «Кода да Винчи». Ну и не стоит забывать, что Булгаков украинец по рождению. Что там на украинском значит слово «бiс»?


Из-за моего энтузиазма наша небольшая экскурсионная группа (в которую входили кроме меня Оля с Кариной) оказалась на месте за полчаса до открытия музея, так что у нас было время не спеша осмотреться. Сфотографироваться на фоне упомянутых гравюр. Полюбоваться горельефом у входа в музей – разумеется, по мотивам «Мастера и Маргариты». Удивиться, к чему нужен твердый знак в табличке над дверью «Музей Булгаковский домъ» (впрочем, возможно, этому удивлялся лишь я один). Снова сфотографироваться, на этот раз уже на скамейке у входа. И, наконец, узнать, что булгаковских музея тут, оказывается, два! Причем не связанных друг с другом. Один – тот, рядом с которым мы сидим. А второй в соседнем подъезде – собственно, в пятидесятой квартире, где жил писатель. Правда, сегодня он закрыт – выходной. Что ж, сюда можно вернуться завтра (я всегда был сторонником растянуть удовольствие), а сейчас отправиться в «Булгаковский домъ» – благо, и время подошло.

Письма мастеру
У дверей музея к нашему приходу устанавливается почтовый ящик для писем Мастеру

Сразу скажу, что музей Булгакова – это совсем не то же самое, что, скажем, музей Чехова, где по сей день сохранена в неизменном виде обстановка в доме писателя. Здесь, в булгаковском доме, почти нет личных вещей Булгакова – найти их сегодня не легче, чем иголку в стоге сена. Но организаторам удалось создать особенную атмосферу этого музея и без них. Во-первых, здесь собраны предметы той эпохи молодого Советского Союза: антикварные пишущие машинки, граммофоны, пенсне, письменный стол Дзержинского… Что делает в музее Булгакова последний экспонат, Лера толком объяснить не смогла. Сказала, глупо было отказываться, когда предлагали.

Стол Дзержинского
Стол Дзержинского

Лера – это сотрудница музея примерно моих лет. Мы довольно быстро разговорились с ней, и как-то само получилось так, что она стала нашим экскурсоводом по музею. Впрочем, скучное слово «экскурсия» вряд ли тут применимо – у нас была не экскурсия, а очень живая беседа с блеском в глазах и постоянным перебиванием друг друга. Ах, как же приятно беседовать с человеком, разделяющим твое увлечение! Но вернемся к музею.

Как вам кажется, друзья мои, какой предмет можно было бы назвать полноправным символом двадцатых годов, символом булгаковской эпохи? Я думаю, в борьбе за первое место у примуса будет немного конкурентов. В музее примусов два, причем на одном из них даже выбито гордое «Made in USSR»! Когда-то был и третий, но его кто-то свистнул. Признаюсь публично: я вполне понимаю этого кого-то. Конечно, уведённый примус не имел никакого отношения к Булгакову и вообще не представлял никакой материальной ценности. На блошином рынке ничего не стоит найти такой, да и этот, свиснутый, наверняка именно там и был куплен сотрудниками музея. Но то, что он стоял не где-нибудь, а именно в булгаковском доме, непостижимым образом создает вокруг него неуловимую разумом, но явственно ощущаемую сердцем атмосферу причастности. Кто знает, может быть, это именно тот самый примус? Починяемый?

Булгаковский примус

Впрочем, если после моих слов у вас создалось впечатление, что в музее нет совсем никаких вещей, имеющих отношение непосредственно к Булгакову, то вы поспешили с выводами. В первой же комнате музея можно увидеть многочисленные фотографии, отмечающие жизненный путь Михаила Афанасьевича; прижизненные издания «Белой гвардии» и «Дьяволиады» (рукописи, конечно, никогда не попадут под стекла этих витрин – они хранятся в Ленинке); шприц из той сельской больницы, где работал молодой доктор Булгаков (читайте «Морфий»!); а также Главный Артефакт: потрепанная папка искусственной кожи, служившая вместилищем рукописей самого загадочного писателя двадцатого века.

Папка Булгакова
Папка Михаила Булгакова

В соседней комнате, через стенку, надолго завладела моим вниманием пишущая машинка «Урания». Одной лишь дореформенной клавиатурной раскладки уже хватило бы, чтобы вызвать мой интерес (такие машинки еще долго использовались после революции, несмотря на устаревшие «яти» и десятеричные «i»). Но эта машинка оказалась в стенах музея не просто как символ эпохи. Если Лера не слукавила, то эта машинка обязана своим присутствием тому, что в двадцатые годы принадлежала той самой машинистке, у которой печатался Михаил Афанасьевич. Если это правда (а мне очень хочется в это верить), то я касался клавиш той машинки, на которой были напечатаны «Дьяволиада», «Роковые яйца», «Белая гвардия»… Кстати, на ней же был напечатан и рассказ «Дом Эльпит-Рабкомунна», в котором, пожалуй, впервые появился на булгаковских страницах дом номер десять по Садовой (впрочем, названный там тринадцатым). Как раз во время написания этой заметки я, в кои-то веки оказавшись перед телевизором, случайно (случайно ли?) наткнулся на запись телепередачи с интервью бывшей хозяйки машинки. Машинистка рассказывала, как однажды у нее дома раздался телефонный звонок, и незнакомый голос спросил, действительно ли она выполняет заказы писателей. Она договорились о встрече с незнакомцем, и на следующий день к ней пришел плохо одетый человек с несколькими листками рукописей и спросил, может ли она напечатать их пока без денег. Он говорил, что шел до Москвы двести верст по шпалам, что у него нет дома и он вынужден жить по подъездам. Он обещал обязательно заплатить после публикации. Девушка поддалась обаянию незнакомца и стала работать для него бесплатно. И продолжалось это в течение двух лет. Что ж, такая выходка была вполне в духе Булгакова.

Любопытно, что его жена, Татьяна Лаппа, в своих воспоминаниях прокомментировала этот эпизод весьма коротко и емко: «У него вообще баб было до чёрта».

Ну и, разумеется, в музее собраны многочисленные творения поклонников таланта писателя: рисунки, статуэтки, поделки, куклы… Меня просто очаровала Наташа верхом на борове – скажите, положа руку на сердце, ну разве это не прелесть?!

Наташа верхом на борове

А как вам эта великолепная скульптурная группа? Посередине неизвестный – в правом глазу поблескивает зеленая искорка, левый – пуст, черен и мертв. По бокам – литераторы. Берлиоз хватает руками свою отрезанную голову, а Иванушка тоскливо смотрит куда-то вдаль и трепетно прижимает к груди… Что? Я не смог разглядеть. Дайте волю своей фантазии.

Однажды на Патриарших

Разумеется, в доме живет здоровенный черный котище (ну-ка, угадайте сами, как его зовут). Неизбежное внимание гостей к своей персоне он принимает с плохо скрываемым раздражением, а когда у них наступает неотвратимое как торжество мирового коммунизма желание потискать котика, он с достоинством, но на удивление шустро исчезает из поля зрения. Прямо как его знаменитый тезка. Найти же кота, когда он не расположен общаться с посетителями, практически невозможно. Пожалуй, мы бы так и не познакомились с самым известным обитателем дома, если бы не счастливая случайность: как раз в это время в музее проходили съемки программы «Необъяснимо, но факт», и мы стали свидетелями оперативных мер по отслеживанию и поимке зверя персоналом музея (ни одно животное не пострадало). Собственно, в этот день съемочной группе и нужен был один лишь Бегемот – остальной материал был отснят несколько дней назад. А вот кота, видимо, в прошлый раз не застали. Ну а так как дом Булгакова без Бегемота – это и не дом Булгакова вовсе, съемочной группе пришлось возвращаться. И уж они использовали это время на полную катушку: фразу «Он официально исполняет здесь обязанности нечистой силы» снимали… ну, чтоб не соврать, полчаса. Так что работа на телевиденье, друзья, это тяжелый труд. Вот здесь выложен отснятый сюжет. Только кот в него почему-то не попал - полчаса съемочного времени потратили, а полминуты эфирного пожалели.

А Бегемота Лера сначала представила нам, и лишь потом познакомила со съемочной группой. Вот.

За то время, пока моя душа парила в высших сферах, а тело перемещалось из комнаты в комнату, оставшийся коллектив уменьшился ровно вдвое. Еще час назад из музея бежала Карина, сообразив, что, судя по диковатому блеску в моих глазах, по своей воле я не уйду отсюда еще очень долго, а пытаться повлиять на меня опасно для здоровья. Не моего, разумеется. А вот Оля осталась, и ничего, держалась молодцом, только была бледнее обычного и с каким-то странным отсутствующим выражением на лице. Сидела себе перед развешенными по стенам экранами и смотрела «Собачье сердце». С окончанием фильма закончился и наш визит в «Булгаковский домъ».

Часть вторая. Нехорошая квартира

Сюрпризы, к сожалению, неприятные, начались еще на лестнице. Я видел много фотографий этого подъезда, ставшего местом паломничества поклонников таланта писателя еще до появления тут музея. Все стены подъезда были расписаны самыми разнообразными граффити на булгаковскую тему, украшены многочисленными изображениями Воланда и еще более многочисленными портретами Бегемота, испещрены неуклюжими, но трогательными стихами, цитатами, афоризмами… Никогда бы я не подумал, что у кого-то поднимется рука стереть все это, как не поднялась ни у кого рука закрасить разрисованные красноармейцами стены рейхстага, да простится мне подобное сравнение.

Однако, перешагнув порог, я увидел только скучные, закрашенные зеленой краской стены. Лишь потом я узнал, что не так давно этот подъезд подвергся нашествию неонацистской братии, украсившей стены своими, не имеющими отношения к Булгакову, рисунками. Не иначе, отомстили за рейхстаг. После этого, увы, ничего не оставалось, как заново покрасить весь подъезд. Впрочем, кое-где оставлены нетронутыми фрагменты прежней наскальной живописи – и на том спасибо.

Надписи на стенах булгаковского подъезда
Остатки былой роскоши

Поговаривают, кстати, что офису какого-то банка, расположенного на первом этаже знаменитого подъезда, с самого начала не нравился непрезентабельный вид расписанных стен... Нет, воздержусь от голословных обвинений.

Что ж, призовем на помощь наполовину полный стакан (нет-нет, не подумайте плохого, исключительно как антитезу стакана наполовину пустого) и попробуем взглянуть на это с другой стороны. Поднимаясь в пятидесятую квартиру по той самой лестнице с фигурными коваными решетками, по которой поднималась Маргарита на весенний бал полнолуния, не лучше ли, чтобы ничего не мешало погружаться в знакомую с детства атмосферу книги, в том числе и отвлекающие рисунки на стенах?

Ладно, признаюсь честно, я лукавлю. Причем сразу дважды: и про исчезнувшие граффити, которые мне были бы милее голых стен, отвлекают там, не отвлекают. И про лестницу, по которой якобы поднималась Маргарита. Вот об этом скажу подробнее…

Если посетитель музея достаточно хорошо знаком с романом, он довольно быстро замечает, что пятидесятая квартира ни планировкой, ни числом комнат не походит на описанную в «Мастере и Маргарите». Это довольно заурядная коммуналка – длинный коридор, по пять комнат с каждой стороны. Вдвое больше против описанных в романе. Даже ванной тут нет и в помине, что уж говорить о камине, из пасти которого являлись гости пресловутого бала. Как же так? Неужто камин существовал лишь в воображении писателя? Э, нет – мы же говорим о Булгакове! А это значит, если копнуть чуть глубже, обязательно найдется и тот самый камин, да и подходящая квартира тоже. Вот только где искать?

Каждый, кто поднимается на пятый этаж в квартиру-музей Булгакова, знает, что писатель прожил здесь несколько лет (будем точны: с осени 1921 года по август 1924). А вот про квартиру № 34 того же дома (через двор, подъезд напротив) не знает почти никто. А между тем именно в нее перебрался Булгаков в августе двадцать четвертого, за четыре месяца до того, как навсегда покинуть дом номер десять и перебраться в Чистый переулок.

И что увидели бы мы, заглянув в квартиру нумер тридцать четыре? Да вот же они, пять комнат, вот он, камин… Всё сходится!

План квартир 50 и 34

Жаль лишь, что попасть туда мы можем лишь силой воображения: квартира жилая и не имеет никакого отношения к музею. Эх, вырасту большой, выкуплю ее у нынешних жильцов и устрою там третий музей! Или устроюсь сам, тоже неплохо.

А сейчас заглянем-таки в пятидесятую квартиру. В нетерпении пробежим по первым трем комнатам по правой стороне. В первой – довольно забавная экспозиция на тему «Собачьего сердца». Везде развешены плакаты (среди них весьма к месту картинка с собачкой и подписью «Результатъ удаленiя передняго отдѣла гиповиза»), а у окна, в окружении колб, мензурок и термометров, возлежит нечто, укрытое несколькими слоями марли, из под которой видны лишь жутковатого вида руки. Здравствуйте, Полиграф Полиграфович!

Шариков в нехорошей квартире
Абырвалг!

Вторая комната отдана под экспозицию рисунков Нади Рушевой. Несмотря на то, что эта девочка является, пожалуй, самым известным автором иллюстраций к «Мастеру и Маргарите», ее рисунки никогда не вызывали священного трепета в моей душе, какой вызывают, по-видимому, у истинных ценителей. Что ж, каждому – свое.

Беседа Маргариты и Азазелло
Надя Рушева. А как вам?

В третьей комнатке, совсем маленькой, расклеены по стенам обломки старой лепнины. Для чего, непонятно. Может быть, для того, чтобы дать представление о том, как был некогда украшен этот дом?

А в четвертой комнате по правую руку…

Комната, в которой жил Булгаков, вообще оставлена совершенно пустой. Лишь на подоконнике стоит большой портрет писателя, да по стенам робко разместились несколько фотографий. На сайте музея написано: «Воссоздавать унылую обстановку комнаты, которую так ненавидел Михаил Афанасьевич, мы посчитали ненужным. Это была абсолютно чуждая писателю среда». Что ж, может и так: в самом деле, недаром же Булгаков раз за разом сжигал ненавистный дом на страницах своих книг. Но какой же смысл переступать порог комнаты Булгакова, если от самого писателя здесь не осталось совсем ничего? Даже если и могли сохраниться какие-нибудь его следы, они были давно стерты, и не в последнюю очередь сотрудниками музея, устроившими здесь ремонт. При входе в музей посетителям выдаются бахилы, дабы сохранить паркет, «еще помнящий Булгакова», но мне в это что-то не верится: слишком уж хорошо выглядит этот паркет для своих лет. Что уж говорить об остальном: стены давно заклеены новыми обоями, и хорошо, если не в несколько слоев. Закопченный потолок, который четыре года видел над головой Булгаков, замазан побелкой… Единственное, что и в самом деле еще может помнить прикосновения рук писателя – это оконные шпингалеты, медные, непривычно массивные. По-старинному очаровательные.

Медный оконный шпингалет
Медный оконный шпингалет

Пожалуй, все же стоило обставить комнату мебелью, воссоздавая обстановку, окружавшую Булгакова. Это хотя бы могло дать посетителю иллюзию соприкосновения с жизнью писателя… Ведь для того и приходят в эту квартиру люди. Да, Булгаков ненавидел этот дом, да и вряд ли найдется кто-то, кто способен любить коммуналку. Но все же именно эта комната на несколько лет стала стала его приютом, островком тепла в равнодушной, холодной Москве. А сегодня, приходя в квартиру Булгакова как к нему в гости, но вдруг попадая в унылую, совершенно пустую комнату, слыша давящую тишину вокруг, чувствуешь себя как-то не по себе. И сам поневоле начинаешь говорить шепотом, как в квартире, из которой только что вынесли покойника.

Комната Михаила Булгакова
Совершенно пустая комната

Напротив комнаты Булгакова находится комнатушка, в которой жила Анна Горячева – та самая Аннушка, пролившая на беду Берлиоза масло на трамвайные рельсы. Она и в самом деле существовала, эта Аннушка по прозвищу Чума, бич дома номер десять.

Никто не знал, да, наверное, и никогда не узнает, чем занималась в Москве эта женщина и на какие средства она существовала. Известно о ней было лишь то, что видеть ее можно было ежедневно то с бидоном, то с сумкой, а то и с сумкой и с бидоном вместе – или в нефтелавке, или на рынке, или под воротами дома, или на лестнице, а чаще всего в кухне квартиры № 48, где и проживала эта Аннушка. Кроме того и более всего было известно, что где бы ни находилась или ни появлялась она – тотчас же в этом месте начинался скандал, и, кроме того, что она носила прозвище "чума".

Аннушку можно встретить на страницах многих книг Булгакова – неизменно скандальную, склочную, похожую на старую ведьму. Именно она в рассказе «Дом Эльпит-рабкомунна» устраивает пожар, погубивший дом. Сегодня в ее комнате помимо старенькой мебели вы увидите примус, соседствующий (ха-ха!) с пожарной каской. И пустой бидон.

Лирическое отступление

А не случалось ли вам видеть такой шедевр – подсолнечное масло «Аннушка»? Мне вот случалось. И я до сих пор ломаю голову, креатив ли это творческой мысли или что-то бессознательное? По Фрейду?

Масло «Аннушка»

Пройдемся и по остальным комнатам. И снова: предметы эпохи (примусы! примусы!), прижизненные издания, труды булгаковедов и булгакологов, самиздатовские толстенькие тетрадки «Собачьего сердца» и «Мастера и Маргариты»… Книга с отзывами посетителей («Мне очинь панравилос што тут йесть експонаты. Петя 6 лет»). За стеклом книжного шкафа раскрытая энциклопедия с отчеркнутым красным карандашом статьей.

Энциклопедия про Булгакова

Что меня еще заинтересовало в квартире № 50? Пожалуй, выставка иллюстраций Геннадия Калиновского к самому заманчивому для иллюстраторов булгаковскому роману. Странно, что я их не встречал раньше, ведь Калиновский – это довольно известный художник. Как позже выяснилось, у меня даже есть иллюстрированная им книга. Правда, это не «Мастер и Маргарита», а «Алиса в стране чудес».

Маргарита на балу
Маргарита на балу (из цикла булгаковских иллюстраций Калиновского)

Но время неумолимо, как говорил некий герой упомянутой кэрролловской книги, и нам пришла пора покинуть этот непростой музей, оставивший у меня весьма неоднозначные ощущения… Не могу сказать, что мне он понравился, хотя не скажу и противного. Пожалуй, надо будет заглянуть сюда еще раз, попозже, когда хозяева музея устроятся тут поосновательнее. Музею-то официально что-то вроде года…

Часть третья. Патриаршие пруды

К сожалению, у нас не было возможности попасть на экскурсию по булгаковской Москве, но не посетить ее самое знаменитое место мы не могли. Речь идет, разумеется, о Патриарших прудах – они находятся совсем рядом с нехорошей квартирой, просто-таки за углом. Ну то есть в буквальном смысле – дойти да Бронной, повернуть за угол и оказаться на том самом месте, где советская женщина, комсомолка отрезала голову несчастному Берлиозу. Ни час, ни погода не соответствовали описанному в романе жаркому закату, но, тем не менее, булгаковская мистика витала где-то рядом. Нет, это я не для красного словца так пишу – я объяснюсь чуть позже.

Патриаршие ранней весной – еще подо льдом
Патриаршие ранней весной – еще подо льдом

На аллее вокруг пруда стоят скамейки – на одной из них когда-то и подсел к неким литераторам некий иностранец с разными глазами. Булгаков любил приводить друзей на Патриаршие и показывать им одну из скамеек: «Вот, здесь он подошел к ним». Только вот скамеек здесь много – которая же из них? Этого я, увы, не знал.

Наудачу усевшись на одну из лавок, спиной к Бронной и лицом к пруду, я попросил Олю сфотографировать меня – а вдруг угадал?

Та самая скамейка
Та самая скамейка?..

Вернувшись в Ростов, я все-таки раскопал воспоминания Татьяны Лаппа и понял, что найти ту самую скамейку очень просто, если знаючи. Ведь в книгах у Булгакова совсем нет случайных деталей. Вот и та скамейка на Патриарших выбрана писателем не случайно – она расположена как раз напротив подъезда дома номер тридцать два по Малой Бронной. Дело в том, что как раз в этом доме находилась квартира друзей Михаила Афанасьевича – Ляминых и Крешковых.

И вот, открыв фотографию, я с удивлением замечаю за своей спиной подъезд. А на стене дома, у самого края фотографии, как нарочно попал в кадр металлический щиток с номером. Тридцать два.

Что ж, я проявляю такой интерес к булгаковскому миру, что с его стороны было бы просто неучтиво не ответить мне тем же. И это уже далеко не в первый раз. Признаюсь по секрету, я удивился бы больше, если скамейка оказалась бы не той.

Вот я и говорю - мистика.



comments powered by HyperComments